На жаль, українська версія публікації відсутня, пропонуємо варіант на російській мові

Сергей Кондратьев: «Я уже давно воспринимаю сведение как театр»

16.10.2015 · Інтерв'юСергей Кондратьев: «Я уже давно воспринимаю сведение как театр»

Особая благодарность Дмитрию Дуброву (PLOTNIK82) за содействие в проведении интервью

Харьковский гитарист, аранжировщик, звукорежиссёр и руководитель известной студии M.A.R.T.” Сергей «Флэнджер» Кондратьев прошёл все этапы пути профессионального становления прежде, чем получить в своё распоряжение аппаратную базу, о которой мечтают многие музканты. В первой части интервью Сергей рассказывает о временах, когда он записывал фонограммы «внакладку» с помощью двухкассетного магнитофона «Романтика» и делал ремиксы в звуковом редакторе Sound Forge.

Сегодня Сергею есть, что предложить клиентам по части техники, музыкальных инструментов и т.п. Но секрет успеха студии “M.A.R.T.” кроется не только в хорошем «железе» и правильном помещении. Искренняя увлечённость, с которой Сергей Кондратьев рассказывает о каждом нюансе своего дела — будь то воспоминания о записи первого альбома группы “5'nizza” или строительстве барабанной комнаты — стоит куда больше, чем любая дорогая аппаратура.

Ребята из группы “5'nizza”, которые записывались у вас, наверное, были не самыми доходными клиентами: пришли с гитарой, за пару часов всё наиграли-напели...

Когда они пришли в первый раз, у них практически не было денег на запись. А потом эти парни, конечно, стали «доходным клиентом». Второй альбом мы уже прорабатывали детально, используя все чудеса современной цифровой звукозаписи.

Когда ты записывал их первый диск, подозревал ли о том, что эта работа будет иметь такой грандиозный успех?

Я не представлял себе того, что успех будет таким масштабным. Но то, что он будет в принципе, понял сразу. В тот день, когда я записывал первый альбом Бабкина и Запорожца, мне нужно было срочно ехать к товарищу на шашлыки праздновать День Рождения. В студии сидел покойный Сергей Шелкановцев (СЭР) из легендарной харьковской группы «КПП», который должен был составить мне компанию в этом мероприятии, и всё время меня подгонял: давай, мол, бросай этих хиппанов))), поехали, там водка стынет, и т.д.

А я понимал, что ребят-то надо записать, потому что, хоть денег у них не было, но в песнях однозначно горела искорка. Я настроил аппаратуру, посадил за пульт кума, а сам пошёл за пивом, которым намеревался задобрить СЭРА. Замысел удался: пока Сергей пил пиво, рот у него был занят, и Сэр не мешал процессу записи своими комментариями.

С группой “5'nizza” на запись пришло несколько девочек-поклонниц. Каким-то чудом они протиснулись в аппаратную и, прилипнув лицами к стеклу, наблюдали за всем, что происходило в тон-зале. Я на пальцах объяснил куму азы работы с микрофонным преампом и ушёл пить пиво с Сэром.

Так мы записали дебютный альбом Бабкина и Запорожца. Сведение материала, правда, происходило уже на следующий день, в более конструктивной обстановке... Помню, после записи ребята начали совать мне какие-то деньги за работу. Я им говорю: идите, мол, с Богом. Но долларов тридцать они мне, кажется, «насыпали».

Потом Бабкин ходил ко мне каждый день нарезать диски: пишущие приводы в то время мало у кого были. Количество дисков возрастало: десять, пятьдесят, сто. Было очевидно, что альбом «пошёл в народ». Да и я регулярно ставил эту запись людям, видел, что многим она нравится.

В конце концов, я созвонился со своими друзьями-аудиопиратами из Киева. Они мне предложили: давай, мол, мы издадим альбом. Заплатим авторам тысячу долларов — и дело в шляпе. А для Сана и Бабкина тогда заработать тысячу долларов было всё равно, что всю жизнь заново прожить. Услышав о таком заоблачном предложении, они сразу же на него согласились.

Я решил поддержать ребят и отправился с их диском в Киев, чтобы обратно привезти вожделенный «штукарь баксов». Люди из издательства несколько раз прослушали пластинку — и вдруг засомневались. В тот момент, насколько я помню, их как раз «прижала» налоговая инспекция, поэтому они начали серьёзно экономить на своих проектах. Мне сказали: наверное, Серёга, ничего не получится.

Вернулся я в Харьков с пустыми руками. А через пару недель “5'nizza” появилась в телеэфире рядом с Андреем Макаревичем, дала несколько оглушительных концертов в Первопрестольной и попала в обойму серьёзного шоу-бизнеса. В этот-то момент мне позвонили киевские аудиопираты: Серёга, мол, есть «штукарь», где там твои «лопушки», будем их издавать! Я им ответил: «лопушки», в данном случае, вы. Ещё и жадные. Так что мне можете больше не звонить. Они в ответ: слушай, а у тебя нет больше таких вот групп?.. Да уж, было дело!

Потом я неоднократно работал концертным звукорежиссёром и с “5'nizza”, и с Сергеем Бабкиным... Да с кем я только не работал на концертах!

Тебе нравится работа «концертника»? Или это просто средство быстрого и относительно безболезненного заработка?

Я не разделяю звукорежиссуру на студийную и концертную. И на концерте, и в студии я делаю звуковую картинку, которая нравится мне. Подхожу к реализации задумки с одинаковой дотошностью. Моя манера работы частенько раздражает профессионалов концертной звукорежиссуры, которые работают в фирмах проката звуковой аппаратуры. Во время саундчеков я неоднократно слышал у себя за спиной их ворчание: чего он, мол, там возится, я бы, дескать, на его месте уже накрутил бы всё и стоял бы, курил благополучно.

Но мне в кайф работать на концертах со всей полагающейся тщательностью. Меня в прямом смысле тошнит от плохого неразборчивого звука. Поэтому мы стараемся возить на концерты качественную аппаратуру, чтобы вызвучить все нотки, все нюансы исполнения и т. п. Я получаю удовольствие от тщательной работы — и ребята в зале и на сцене также его получают.

Конечно, во дворцах спорта, где эха больше, чем в горах, сложно сделать такой же чистый и разборчивый звук, который я слышу в своих студийных мониторах Nautilus. Но если зал набит людьми, которые своей массой поглощают звуковые отражения, то там вполне возможно получить качественную звуковую картину. Самое страшное, впрочем, бывает тогда, когда эта «звукопоглощающая масса» вдруг решает крикнуть что-то бодрое прямо у тебя над ухом. Аппаратная FOH, как правило, не поднята над уровнем зала. Зычный глас толпы бьёт тебе по ушам — и всё, ты оглох. На несколько минут от тебя, как от профессионала, нет никакой пользы.

Разъезды — то, что по-настоящему утомляет в концертной работе. Поезд, дорожная бытовуха... Этого всего я жутко не люблю. Правда, в последнее время я стал относиться к поездкам более философски. В дороге активно пользуюсь гаджетами: читаю электронную книгу, слушаю музыку, загруженную в плеер и т. п.

Да и потом, ездим-то мы сейчас с комфортом. Организаторы хороших концертов помогают обеспечить адекватные условия переезда и проживания. Когда я был гитаристом харьковской группы «Пасхальное шествие», поездки носили совершенно ужасный характер. Бесконечные «вписки» на квартирах друзей и знакомых, бесшабашные ночи в плацкартном вагоне с беспробудным пьянством и всевозможными кошмарами… Помню, когда мы однажды вывалились из поезда всей нашей весёлой гурьбой, оставшиеся пассажиры — женщины, бабушки, их дети и внуки — громко апплодировали. Так велика была их радость от того, что мы больше не будем нарушать их спокойствие своим рок-н-ролльным «шабашем». Я и сам сейчас не выдержал бы подобного кошмара.

К слову, о группе «Пасхальное шествие»: был у неё альбом с любопытными звуковыми вставками, которые в трек-листе были обозначены как «закадыки». На этих вставках звучали всякие шумы, забавные реплики участников записи.

В общем-то, этот альбом так и назывался — «Закадыка». Частично он был записан во дворе студии. Вечером мы выносили туда микрофоны. Часть из них использовали для подзвучки музыкантов, часть направляли прямо во двор. Ух, какой это давало объём!

Мои знакомые, любители звука класса hi-end, демонстрировали этот альбом в качестве образца высокой культуры звукозаписи. На «Закадыке» использован минимум искусственных звуковых эффектов. Но там много естественной реверберации, шумов и т. п. Слушая запись на своих супер-усилителях, гипер-колонках и мега-проводах, «хай-эндовщики» получали от неё неописуемое удовольствие. Конечно, чтобы в полной мере проникнуться качеством звука альбомов группы «Пасхальное шествие», нужно слушать их с компакт-дисков. Копии, выложенные в интернет, многое потеряли от перекодировки в MP3.

Возвращаясь к барабанам в записях группы «Lюк», скажу, что в своё время их звучание в альбоме  “Lemon” также меня впечатлило. Были какие-то особые рецепты записи или сведения для получения этого размашистого, объёмного звука?

Ничего сверхъестественного: работали мы с записью этих ударных так же, как и во всех других случаях. У нас была деревянная комната для размещения ударной установки и комплект барабанов, который до сих пор используется в студии. Обрабатывали всё с помощью популярного аппаратно-программного комплекса TC PowerCore. О приборах вроде ревербератора Lexicon 960L, наличием которого “M.A.R.T.” нынче может похвастаться, мы в ту пору не то, что мечтать — даже думать не могли.

Микрофоны были расставлены достаточно стандартным образом. Единственная особенность в их постановке, которая мне нравилась: два микрофона оверхедов были прикреплены к потолку. Потолок был V-образным, сделанным из дерева. Комната была очень маленького размера. Её стены были покрыты плиткой — стандартной советской «многослойкой» со стекловатой внутри.

А вот пол был сделан весьма интересно. Под ним не было вообще никакого фундамента: только огромная яма — большущая, больше чем комната, — в которую мы высыпали два КамАЗа песка. Поверх этой массы песка лежал слой пенопласта, потом опять песок, потом — опять пенопласт... И на этом всём находился пол: ДСП, проклеенная рубероидом.

Что это даёт?

Во-первых, это обеспечивает полную «отвязку» от помещения. В комнате отсутствует какой-либо гул. Сначала, когда в комнате был обыкновенный пол, там всё гудело — будь здоров! К нам приехали специалисты из Москвы, которые разработали проект для решения этой проблемы. Они до-о-олго пытались разобраться, в чём дело, шили какие-то мешочки... Но по их расчётам ничего не получалось.

В конце концов я взял болгарку, разрезал пол — и увидел, что под комнатой находится тоннель! Ха! Конечно, в ней всё гудело! Мы швырнули в этот тоннель несколько лопат песка — и он провалился туда без следа. Поняв, что так просто вопрос не решить, мы устранили из-под пола всё, что имело хоть какое-то отношение к зданию, оставив там голую землю. И засыпали этот тоннель песком уже очень-очень основательно. Только представить себе: два КамАЗа песка!..

Честно говоря, с трудом представляю.

Ну вот. Зато пол комнаты в итоге получился полностью отвязанным от стен помещения. Из комнаты смело можно было бы запускать ракету: стены бы даже не шелохнулись! Единственный её недостаток был в не слишком больших размерах. Мне всегда хотелось большую комнату для записи ударных.

Тот зал, в котором мы сейчас работаем, собственно, и является такой комнатой. Звучит он просто великолепно: на его строительство ушло два года и достаточно много средств. Потолок и стены в нём многослойные, оснащённые кучей специальных звуковых ловушек. Если бы не пульт и прочие приборы для записи, расположенные в этом же помещении, его звук был бы вообще идеальным... Надеюсь, что жизнь в стране наладится. И мы со временем сможем осуществить наши планы по дальнейшему расширению новой студии: построить отдельную аппаратную, комнату для аранжировщика, зал для отдыха и т. д.

Какое «железо» в своей студии ты при всём желании не смог бы заменить программными обработками?

Допустим, тот же Lexicon 960L: чем его заменить? С формальной точки зрения, можно его заменить, конечно... Но разница в ощущениях и эффекте на выходе будет колоссальная. Даже не знаю, какую параллель, в данном случае можно провести... Допустим, есть шикарно приготовленная баранья нога — и есть её муляж из пенопласта. Выглядят вроде бы похоже. Но если укусить ту и другую, разница между ними сразу же станет более чем очевидной.

А что можешь рассказать о студийном мониторинге?

У нас есть несколько пар хороших мониторов. В том числе, мониторы легендарной испанской фирмы D.A.S. Audio, которые некогда стали для нас прорывом в мир Большой Музыки. Но сейчас мы ими не пользуемся. Сегодня мои основные мониторы — B&W Nautilus. Это колонки, в которых слышно всё. Думаю, любой специалист подтвердит мои слова. Nautilus используются в студии Abbey Road. Правда, у нас немного другая модель. Но смысл, в общем-то, аналогичный.

Ещё я использую Yamaha NS-10. Причём у нас модель старая, японская: ни одного слова по-английски на корпусе. Единственная их ценность — отсутствие фазоинвертора и чёткая линейность в области нижней середины. Высокие там притуплены, реверберацию толком не слышно. На мой взгляд, NS-10 можно использовать только как вспомогательные мониторы.

В качестве shit-контроля у нас используется обычная «мыльница». На ней тоже полезно слушать миксы, чтобы понять, что в итоге будет звучать из домашних колонок среднестатистического слушателя.

Если есть обычный бытовой контроль, зачем нужна ещё во-о-о-он та довоенная радиоточка, которая висит рядом с прочими мониторами?

Во-первых, она монофоническая. Во-вторых, её бумажный динамик не имеет магнита. То бишь, это уже такой «лоу-фай», что хуже некуда. То, что слышно в ней, будет слышно даже на самой плохой звуковоспроизводящей аппаратуре. Конечно, большого смысла в частом использовании подобного устройства сейчас нет. Но если необходимо добиться того, чтобы все элементы записи чётко прослушивались абсолютно везде — я пускаю в ход этот репродуктор.

К слову, как повысить «слышимость» отдельных элементов аранжировки?

Как ни банально, многое зависит от того, насколько корректно эта аранжировка сделана. Одно из основных правил грамотной аранжировки — избегать одновременного использования двух ярких событий. Если, например, в каком-то месте композиции появляется дилей на голосе, и с ним синхронно в качестве спецэффекта вдруг начинает звучать, скажем, открывающийся шкаф-купе — понятно, что какой-то из двух элементов не будет слышен. Скорее всего, не будет слышно дилея. На такие вещи обязательно нужно обращать внимание.

Я уже давно воспринимаю сведение как театр. На сцене находятся актёры: главные, второстепенные. И когда звучит монолог главного персонажа, — в аранжировке роль такого монолога может исполнять гитарное соло — обязательно нужно подумать о том, чтобы актриса из массовки в ярком красном платке не отвлекала своей «яркостью» внимание зрителя от этого монолога.

Конечно, обо всём этом можно говорить более умными словами, используя специальные термины из области музыки и звукорежиссуры. Но иногда, мне кажется, удобнее оперировать простыми аналогиями подобного плана... Правда, не всегда понятно, кого именно нужно убрать со сцены.

Это особенно тяжело даётся, если ты не только звукорежиссёр, но ещё и автор аранжировки...

Ну, это тяжело поначалу. Но как только ты почувствуешь вкус от процесса редактирования, «чистка» будет доставлять невероятное удовольствие. Вот, допустим, мы записали кайфовый, сочный гитарный аккорд. Использовали дорогой инструмент, со вкусом покачали «машинку» — потрясающе! Но потом мы наложили клавишный пэд, бас, какие-то украшалки — и аккорд тут же в них «утонул». О подобных вещах, о целесообразности введения дополнительных звуков и инструментов всегда нужно задумываться.

Мне ещё очень помогает такая штука, которую я — также по аналогии, но уже с кинематографом — называю «мышление одним кадром». Согласно моим наблюдениям, любой «фирменный» западный видеоклип можно остановить в любом месте — и стоп-кадр, каким бы он ни был, сгодится для того, чтобы сделать из него рекламный плакат.

В аранжировке этот принцип работает следующим образом. Даже если в общем миксе звучит 70-80 дорожек, музыкальное сопровождение должно быть сконструировано таким образом, чтобы я мог оставить две-три из них в абсолютно любом сочетании — и получить при этом самодостаточную музыкальную картину. Естественно, она будет отличаться от того, как звучит полная аранжировка. Но при этом она должна восприниматься как нечто логичное, самоценное, «готовое к употреблению».

Если подобный трюк получается проделать с вашей аранжировкой — значит, с ней всё в порядке.

Текст интервью: Антон Бессонов («Тим Талер»)

© Рок.Київ

 
ПУБЛІКАЦІЇ
Сергей Кондратьев: «Бабкин заставлял меня пропустить готовую фонограмму через МК-60» #1
ІНТЕРВ'Ю
Сергей Кондратьев: «Бабкин заставлял меня пропустить готовую фонограмму через МК-60» #1
06.10.2015

Главный звукорежиссёр, аранжировщик и бессменный идеолог студии “M.A.R.T.” Сергей Кондратьев, известный в тусовке по прозвищу «Флэнжер», изготовил сотни фонограмм как для лучших музыкантов родного города, так и для «звёзд» национального масштаба. Музыкой и звукозаписью Сергей, по собственному признанию, плотно занимается четверть века. В детстве он даже спал на раскладном диване, внутри которого находились коробки с микрофонами отца — известного харьковского радиомастера

РЕКОМЕНДАЦІЇ
No comment
НОВИНИ
No comment
24.03.2022

No comment

Сергій Міхалок заспівав свою культову пісню Воїни світла українською
НОВИНИ
Сергій Міхалок заспівав свою культову пісню Воїни світла українською
13.07.2022

Сергій Міхалок та гурт Ляпіс Трубецькой презентували новий сингл та відеокліп на пісню Воїни світла українською мовою. Переклад пісні зробив український поет, активіст та волонтер Сергій Жадан